В коллекции Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН собраны маски со всех сторон света, прежде всего из стран Азии. Общее количество масок и маскоидов в музейном собрании приближается к одной тысяче экспонатов.
Изучены они весьма неравномерно. В своей обобщающей монографии и статьях А.Д. Авдеев подробно рассмотрел существовавшие классификации масок XIX - начала XX в., дал рабочее определение понятия маски. Заслуга А.Д. Авдеева в том, что он предложил свою классификацию масок и маскировки, сделав их объектом этнографического исследования. Он выделил следующие их типы: головные уборы, индивидуальные маски, маскоиды, грим. В категории индивидуальных масок: наголовники, налобники, головы, личины, костюмы, ручные и пальцевые маски. Необходимо отметить, что содержание работы А.Д. Авдеева шире ее заглавия. В то время как в центре его исследовательских интересов находился МАЭ, этот автор, будучи хорошо знакомым с основными трудами по его теме, ввел в свою книгу богатый иллюстративный материал, в т.ч. 126 масок МАЭ.
Второй автор из МАЭ - С.В. Иванов - тщательно изучил маски разных категорий, имеющие отношение к народам Сибири. Результаты своей работы он опубликовал в ряде статей, а также в альбоме «Маски народов Сибири», 1974. Общее количество масок в этом альбоме составляет 50 номеров. Автор включил в него не только этнографический, но и археологический материал: 29 масок - из МАЭ, прочие - из других музеев города (Государственного Эрмитажа, Российского этнографического музея, Музея истории религии). К альбому прилагается буклет объемом 22 а.л. на русском и английском языках, так что издание, о котором мы говорим, является одновременно как альбомом, так и монографическим исследованием.
С.В. Иванов, широко известный специалист по искусству коренного населения Сибири, приводит фактические сведения по истории изучения и бытованию масок у чукчей, эскимосов, коряков, хантов, манси, ненцев, эвенков, удэгейцев, кумандинцев, шорцев, тувинцев, бурят. Исключительной особенностью работ С.В. Иванова является полнота исследуемого материала. Помимо того, что он обнаружил и ввел в научный оборот значительное число архивных данных, он широко использовал сравнительный этнографический материал из смежных регионов, вплоть до петроглифов.
Остальные маски, хранящиеся в фондах МАЭ, представлены небольшим числом публикаций, выходивших в разное время. Географически эти маски и маскоиды касаются самых разных частей света. Опубликованы особо статьи об африканских и алеутских масках.
Отличие между этими работами и теми, которые мы находим у Авдеева и Иванова, состоит, прежде всего, в том, что перечисленные экспонаты нашли свое место чаще всего не столько в специальных статьях, сколько и в работах обобщающего плана, не всегда занимая в них основное место.
Иногда в работах по масковедению высказывается тезис о том, что, поскольку маски, как правило, давно уже вышли из употребления, соответствующие предметы являются экспонатами, характеризующими культуру разных народов XVIII - XIX вв. На самом деле это не так. Поиски новых масок продолжаются. При этом расширяются их географические пределы и вводятся в научный работ изделия нового и новейшего времени.
Так, кавказские маски, привезенные Ю.Ю. Карповым в 1982 г. из Дагестана, он обнаружил во время традиционного весеннего праздника у цезов (группы аварцев). Участники праздника - члены мужских союзов, выступали в костюмах и закрывали лица масками.
Поскольку принципы сбора материала среди разных народов были различны, различным оказывался и результат - в зависимости от того, какие исследовательские задачи собиратель перед собой ставил. В то же время, часть масок явилась итогом научного поиска, посвященного, прежде всего, исследованию некоторых общих вопросов этнографии и религиоведения тех или иных народов. В центре их поиска проблема масок и их использования находились не всегда.
Так, от алеутов о-ва Кадьяк по заданию Академии наук И.Г. Вознесенский в 1843 г. привез в МАЭ 11 личин, использовавшихся на весенних праздниках. Р.Г. Ляпунова опубликовала фрагменты дневника Вознесенского, что позволило ей атрибутировать эти маски. Архимандрит Аляски Г. Чудновский привез в 1890е гг. из Русской Америки маски, характеризующие верования тлинкитов Аляски.
В собраниях МАЭ есть немало масок в составе коллекций, привезенных по заданию Академии наук. Укажем здесь Н.Н. Миклухо-Маклая. Им привезены две маски с о-ва Новая Британия и о-вов Новые Гебриды. Как выяснилось в последнее время, эти предметы были неправильно атрибутированы. С верной атрибуцией они опубликованы в 6 томе его Собрания сочинений.
Таким образом, выявление и атрибуция масок представляет собой еще мало разработанное исследовательское поле. Тщательная работа на этом поле должна принести новые результаты.
Особое место принадлежит театральным маскам, преимущественно из Азии. МАЭ хранит маски, подаренные труппой сиамского королевского балета, дававшей представления в 1900 г. на сценах Петербургских театров.
Из Индии их собрали и доставили в наш город супруги Мерварт. Их сборы относятся к индийскому и цейлонскому театру. Коллекция цейлонских масок демонического культа в МАЭ - одна из крупнейших в Европе. Для обитателей Цейлона большое значение имеет театральная постановка, маски которой, по сути дела, до сих пор еще не подвергались специальному исследованию. Н.Г. Краснодембская изучала демонический культ на острове и обращалась к теме масок.
В 1920е гг. А.Е. Глускина, некоторое время работавшая в Японии, привезла образцы различных театральных масок (Kagura, No, Kyogen), а также грима (Kabuki). Здесь важно то обстоятельство, что сборы были выполнены специально для МАЭ.
Среди коллекции масок, хранящихся в МАЭ, есть также собрания, относящиеся к народам Европейской части России.
Из сказанного выше явствует, что коллекция, хранящаяся в МАЭ, является крупнейшей в нашем городе и вообще в России. В МАЭ представлены маски: из Америки - эскимосы (о. Кадьяк), тлинкиты и атапаски Аляски, равнинные индейцы, ирокезы, индейцы Калифорнии, Бразилии, Мексики; Африка - Судан, Того, Камерун, Сьерра Леоне, Конго, Габон; Океания – о-ва Новая Гвинея, Новая Ирландия, Новая Британия, Новые Гебриды; Китай; Япония; Монголия - мистерия Цам; Индия, Кампучия, Таиланд, Ява - театральные маски; Цейлон; Индонезия - Борнео, Суматра, Бали; Сибирь; Кавказ; Европа.
Для выставки «Маски: от мифа к карнавалу» Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН предоставил 34 маски из Индии, Шри Ланки, Китая, Японии, Африки, Меланезии, Северной, Центральной и Южной Америки, Дагестана. Наряду со знаменитыми типами традиционных масок экспонировались малоизвестные их варианты, а также маски из новых коллекций музея. Большая часть их атрибуций публикуется впервые.
Так, благодаря помощи эксперта В.Н. Мазуриной (ГМИР) впервые атрибутирована североиндийская маска демоницы – одного из персонажей театрализованной мистерии «Цам». Этому ежегодному обряду, исполняемому монахами в буддийских монастырях накануне нового года по восточному календарю, предшествует долгий период подготовки и очищения. Цель танца - показать присутствие божества на земле, отдалить злых духов от последователей Будды. Считалось, что в танцоров воплощаются божества, карающие врагов веры и вознаграждающие истинно верующих.
№ 1907-284 Маска-личина львиноголовой дакини (демоницы). Персонаж буддийской мистерии «Цам» (Северная Индия/Непал). Дерево, краска. Поступила в 1907 г. от Г. Мейера.
Своеобразные танцевально-драматические представления в масках (как театральные, так и ритуальные) составляют один из признаков оригинальной древней культуры сингалов – основных жителей Шри Ланки. Среди персонажей народного театра «Колам» боги и богини, цари и царицы, деревенские старосты и простые крестьяне, торговцы, солдаты, полицейские, мифические птицы и заурядные быки. В этих масках по праздникам разыгрываются пьесы на фольклорные сюжеты. Актеры в масках нередко участвуют и в праздничных шествиях.
№ 1180-1 Маска-личина царицы (или богини). Театр «Колам» (Шри Ланка). Дерево, краска, лак. Поступила в 1907 г. от Г. Мейера.
Другие маски изображают демонов болезней (№ 1180-23) и используются в обрядах изгнания их из больных людей. Маски символизируют как отдельные недуги (Слепота, Чума, Паралич и т.п.), так и самого «Повелителя 18-ти болезней» – эта маска похожа не на личину, а на щит внушительных размеров. Во время действа маски надевают на себя (наряду с особыми одеяниями) жрецы культа - «каттадии».
№ 1180-23 Маска-личина одного из демонов болезни. Персонаж демонического культа сингалов (Шри Ланка). Употребляется в ритуалах излечения больного; может быть употреблена и в театральном представлении для изображения раненого с рассеченным ртом. Дерево, краска, лак. Поступила в 1907 г. от Г. Мейера.
Своеобразные танцы в ярких, выразительных масках составляют особый комплекс, с которым связаны очень древние религиозные представления этого народа (культ демонов), а также определенные обрядовые системы и вся фольклорная театральная школа. Кроме того, они являют собой выразительные образцы очень древней народной художественно-ремесленной традиции.
Сингальские деревянные маски раскрашены и покрыты прочным лаком. Как правило, они имеют высокие художественные достоинства. Мастерство их изготовителей наследственное. Специфическая моделировка масок свидетельствует об изобретательности древних мастеров: так, вынесение зрачка вперед на выступе–цилиндрике способствует тому, что во время танца, при поворотах маски создается впечатление вращения глаз, и это вызывает сильнейшее переживание у зрителя.
| 
